Автор легендарного российского внедорожника Петр Прусов – наш земляк
Уже второй год подряд в Лиозненском районе устраивают автопробег на автомобилях «Нива». По какому поводу? Все просто: создатель первого прототипа современного кроссовера в мире – наш земляк, белорус, уроженец деревни Зубки Лиозненского района Петр Прусов. Именно он стоял у истоков создания этого автомобиля, работал ведущим конструктором легендарной «Нивы» ВАЗ-2121 и главным конструктором АвтоВАЗа с 1998 по 2003 год.
По бездорожью
В этот раз мероприятие, посвященное памяти выдающегося конструктора, прошло достаточно скромно. Около двух десятков автомобилей марки «Нива» съехались на центральную площадь райцентра. Туда пришли автолюбители, которые искренне считают «Ниву» лучшим «проходимцем» в мире, а также начальники отделов Лиозненского райисполкома: для них это служебный автомобиль, который позволяет доехать туда, куда ни одна другая легковушка не доберется. Перед началом мероприятия чести поднять Государственный флаг Республики Беларусь был удостоен двоюродный внук Петра Михайловича Станислав Прусов.
– История большой страны начинается с истории судьбы каждого человека, которые сплетаются в единую нить, – отметил в своей речи Станислав Геннадьевич. – Петр Прусов, создав новый класс автомобилей, внес свою толику, которая, по сути, изменила мировой автопром. О надежности машины говорит то, что она долгие годы служила в Антарктиде, своим ходом заехала на Фудзияму, смогла подняться на высоту 5,5 тыс. метров. Сегодня мы собрались отдать дань уважения этому гениальному конструктору, имя которого действительно знаковое для лиозненской земли.
А дальше «Нивы» отправились в путь. Первая остановка – на малой родине Петра Прусова: в Зубках. Затем участники отправились в Велешковичи, где остановились у памятника связного бригады «Алексея» Сережи Росленко – 13-летнего пионера-героя. Завершился автопробег на единственном в Беларуси офицерском воинском захоронении в агрогородке Стасево, где нашли вечный покой 182 офицера Советской Армии, героически павшие в боях под Лиозно во время операции «Багратион».
«Никто не забыт, ничто не забыто» – главный лозунг автопробега. А еще повод вспомнить о знаменитом земляке, имя которого вписано в мировую историю автомобилестроения.
Советскую «Ниву» называют «автоматом Калашникова» в мире автомобилей: доступная, работает в любых условиях и есть повсюду: от русской тайги до африканских саванн. На «Ниве» можно и в джунгли (если ты смелый, ловкий и умелый), и в болота (но лучше не стоит), и в горы (вытянет), и в лес (привезет домой и вас, и ваши ведра с боровиками). А если сломается, можно в полевых условиях починить самому. Машина простая, как пять копеек; надежная, как швейцарские часы китайской сборки; модная, как джинсы-клеш. Автомобиль не для каждого, но для всех. По крайней мере таким его задумывал конструктор Петр Прусов из деревни Зубки Лиозненского района Витебской области.
Детство Петра
Семья Прусовых в Зубках всегда была на слуху. Сельские архивариусы вспоминают, что дед Петра при царе был зажиточным крестьянином: 10 коров, 6 лошадей. Жили огромной семьей – 13 детей, занимались хозяйством. Когда началась коллективизация, мудрый селянин поделил земли и скот на всех родичей. Так из одного крепкого хозяйства получилось 13 скромных, не подпадающих под критерии для раскулачивания.
Отец Петра Михайловича ушел работать в колхоз бригадиром. Потом его забрали сапером на советско-финскую войну. Только вернулся, как началась Великая Отечественная, и его опять забрали на фронт. Пришлось оставить беременную жену одну с четырьмя детьми.
Петр появился на свет 6 января 1942 года в белорусской партизанской зоне. Когда отступающие немецкие войска вернулись в эти края, то устроили карательную операцию.
– Партизанская зона сжалась, и народ ушел с отрядами на болота. Там, где немцы сжимали эту зону, было выжжено все, – вспоминал Петр Прусов в интервью Диане Стукановой для книги «Петр Прусов». – От нашей деревни осталось всего два колышка. Они подпирали избу Игната… Был у нас такой веселый человек Игнат Стрюков, старожил Зубков. Накануне войны вся деревня отстраивалась. Единственный, кто не участвовал в этом всеобщем деле, был Игнат. Он подпер старую избу двумя колышками, а сам пил водку и играл на гармони. Когда деревню сожгли, от нее ничего не осталось – только колья… Из Зубков еще до пожара все жители ушли в лес, к партизанам. Там, в районе болот, построили землянки. Было это рядом с деревней Лындино, которую между собой прозвали «Лондон». А еще неподалеку была деревня Парихи («Париж» – по-народному). Так, между «Лондоном» и «Парижем» и жили в землянках.
Отец Петра дошел до Берлина и после победы вернулся в родное село. Правда, прожил недолго – умер в больнице в 1947 году после операции по удалению язвы. И мама опять осталась одна, но уже с пятью детьми.
В семье трудились все, даже младший. Шестилетнего Петю устроили в колхоз пастухом. После работы он еще дома помогал по хозяйству: рубил дрова, косил траву, собирал улиток на корм свиньям.
– Когда гораздо позже меня во Франции стали угощать устрицами, я отшутился, что ими по горло сыт еще с детства, – рассказывал Петр Михайлович о своей жизни. – Шесть мне исполнилось, и с этого года я каждое лето уходил свинопасом, причем мать на полевых работах зарабатывала за день всего один или один с четвертью трудодень, а я – два с половиной. Еще мы с другом первыми освоили «передовую методику» свинопасов, правда, нас тогда за нее отругали. Озеро в деревне было, и нам, естественно, хотелось рыбу половить, искупаться. Пока мы плескались, свиньи бежали на картофельное поле и рыли землю. С годами в Беларуси стала популярной именно такая методика «очищения» картофельных полей… Позже я нашему председателю колхоза Александру Степановичу Королеву напомнил ее со смехом: «Вот видите, а вы не оценили наше начинание!».
Со временем Петя дорос до должности «водителя» кобылы Домны. Лошадка юнцу попалась своенравная: лягалась, кусалась, а когда слишком много сена в воз набрасывали, отказывалась идти, но парнишка ее усмирил.
В школу Петр ходил за пять километров от Зубков. Именитый инженер вспоминал, что путь к знаниям у него пролегал через три «КПП» с хулиганами: первый был на железнодорожной станции, второй – возле льнозавода, третий – у белорусскоязычной школы. Пацанские разборки в то время были обычным делом. Юный Петя в дорогу отправлялся с солдатским ремнем на поясе и в летном шлеме, который неплохо защищал голову от ударов. Как-то друзей будущего конструктора сильно поколотили старшие из соседней школы. Петр пришел к ним, вызывал обидчиков по одному с уроков и дрался с каждым в школьном дворике. По его словам, за день отлупил пять учеников из разных классов.
– Учился я неплохо, но образцовым поведением не отличался. Для непосед в нашей школе было четыре вида наказания: первое – стоять весь урок за партой, второе – в углу класса, третье – в учительской, четвертое – быть изгнанным во двор. Правда, директор отменил последнее, сказав учителям: «Так они все по весне будут гулять по двору в свое удовольствие, пусть учатся». Угол в учительской, кстати, считался самым суровым местом для наказания. А меня директор всегда требовал поставить именно туда. Почему? Секрет крылся в том, что Степан Максимович Талай был заядлым любителем шахмат, а так как уроки он вел в старших классах, то у него бывали «окна» в расписании. И как только учителя расходились по кабинетам, директор доставал доску, освобождал меня на время от «угловой» повинности, и мы с ним играли в шахматы, – вспоминал школьные годы в своей биографической книге Петр Михайлович.
В Городке пугал коров доильным аппаратом
После школы Петр закончил Городокский техникум механизации сельского хозяйства. Здесь он отметился четырьмя изобретениями, самым культовым из которых была дойка для коров.
– Когда моим прибором попытались подоить корову, она, естественно, дико заорала, оборвала все постромки и убежала. Ее неделю не могли в бычхоз загнать. Директор техникума грозился с меня высчитать стоимость коровы, но что с меня вычтешь… – рассказывал Петр Михайлович в интервью для корпоративного телеканала «Лада-Медиа».
Закончив техникум, Прусов устроился на работу в колхоз. Затем была армия, учебка в Печах, служба механиком-водителем тяжелых танков в Киселевичах под Бобруйском.
В середине 1963 года рядовой Прусов прибыл в Алжир в составе ста советских специалистов, которых направили в страну для деактивации мин, оставшихся со времен войны за независимость.
– Однажды мой танк подорвался на мине, – рассказывал Петр Михайлович. – Ее каким-то образом пропустил трал. Мина взорвалась прямо под танком, причем она оказалась кумулятивного действия, то есть подожгла днище и разорвалась практически на выходе. Я был контужен, ранен, но выбрался и уполз в пустыню Сахару. Куда точно ползти, не знал, если б взял градусов 45 левее, был бы уже в селении. А так затерялся в пустыне. Пять дней блуждал. Сначала меня искали без вертолета. Разумеется, безуспешно. В итоге пять суток я провел без еды и воды. Кровь не останавливалась. Набрался уже полный сапог крови. Затем на поиски отправили вертолет и наконец-то обнаружили меня совершенно без сил.
В штабе рядового Прусова уже «похоронили». О трагедии из Алжира доложили в Беларусь. В то время, как раненый Петр блуждал по пустыне, офицеры приехали в Зубки и вручили его матери похоронку. Женщина даже не знала, что ее сын находился за границей.
– Мама раньше была брюнеткой, а после похоронки появились седые пряди, – вспоминал Петр Михайлович.
Когда солдата нашли, маме, конечно, первой сообщили об ошибке. Однако поговаривают, что на 119-м километре южнее Алжира есть обелиск, где выбиты имена солдат, погибших во время тех событий. Всего упомянуто 114 человек, среди них и Прусов Петр Михайлович.
Методом тыка
После службы в армии Петр поступил в Запорожский машиностроительный институт. Вуз выбирал методом тыка. Вместе с другом выписал на листки все города, где были университеты со специальностью «Конструирование автомобилей и тракторов», а затем положил в шапку и вытащил Запорожье. Туда и поехали.
В институт приняли обоих. Учеба Петра увлекла. Тут он стал отличником. В свободное от занятий время студент подрабатывал разнорабочим. На первом курсе был грузчиком, на втором – кочегаром, на третьем – лаборантом кафедры. Два последних года учебы Петр работал в конструкторском бюро на заводе «Коммунар», где выпускали «Запорожцы». Летом всегда уезжал со студотрядами. По воспоминаниям Петра Михайловича, зарабатывал за два месяца около тысячи рублей – примерно 10 средних зарплат.
После университета руководство завода предлагало Петру остаться, обещало даже квартиру выделить, но выпускник с красным дипломом распределился на Волжский автомобильный завод.
Первым конструкторским изделием молодого перспективного сотрудника ВАЗа стал не автомобиль. Вместе с коллегой Александром Миллером их отправили в заводскую группу ширпотреба, которая по заданию партии занималась изготовлением полезных в быту приборов. Прусов с Миллером собрали чугунную сковороду и наплитный утюг со съемными нагревающими поверхностями.
Утюг широкого распространения не получил, а вот за вазовской сковородой покупатели гонялись. Сняли ее с производства только потому, что для изготовления использовался не пищевой чугун. Другого на заводе не было.
Окончание в следующем номере
Подготовил Геннадий ЗАКРЖЕВСКИЙ, «ТБ»