К 32-Й ГОДОВЩИНЕ КАТАСТРОФЫ НА ЧАЭС
Многое написано о Чернобыле за три десятка лет, прошедших после катастрофы. Много еще напишут. Объективная оценка последствий аварии – предмет многолетних споров ученых и специалистов разных стран. Тем не менее взрыв четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС ночью 26 апреля 1986 года для миллионов людей разделил жизнь на до и после катастрофы. В реакторе находилось 190,2 тонны ядерного горючего, в окружающую среду было выброшено около 4 тонн (1018 Бк радионуклидов йода, цезия, стронция, плутония и других).
В результате аварии было загрязнено 4,8% территории Украины, 0,5% территории России и 23% (!) территории Беларуси с 3678 населенными пунктами, в которых проживало более 2,2 млн человек (пятая часть населения республики). В настоящее время в обновленном перечне – 2193 населенных пункта, расположенных на территории радиоактивного загрязнения.
По данным Департамента по ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС, 1 миллион 142 тысячи белорусов (12% всего населения), в том числе 260 тысяч детей, живут в зоне радиоактивного загрязнения цезием-137 от 1 до 15 Кюри на квадратный километр. 1800 человек не захотели переселяться на более безопасные территории и остаются жить на территориях с последующим отселением с уровнем загрязнения цезием от 15 до 40 Ки/км2. Они собирают в окрестных лесах ягоды и грибы, пасут коров, питаются продуктами, выращенными на собственных огородах, заготавливают дрова, топят печи…
Изменилась и демографическая ситуация в регионе. В сельских районах Гомельщины люди старше 60 лет составляют 60% от общего количества населения, тогда как дети – всего 10–15%…
После аварии на Чернобыльской АЭС в Беларуси стали появляться фонды, которые вывозили детей на оздоровление за границу: маленькие белорусы жили в семьях в Италии, Испании, Англии, Германии, Ирландии, Франции и даже США. Находясь на отдыхе в чистой зоне и употребляя в пищу качественные продукты, дети, проживающие на загрязненных территориях, получали реальный оздоровительный эффект.
Недавно я вспомнила об этом, встретив свою старую знакомую – бывшего экономиста одного из автобусных парков Гомеля. Теперь Марина Ивановна – на заслуженном отдыхе, но связи с предприятием не теряет. Прогуливаясь по набережной Сожа, мы заговорили об экологии, болезнях, детях…
Не обошли и тему чернобыльской катастрофы. Вспомнили, как в те годы гомельских ребят массово вывозили на оздоровление за рубеж. Мой сын Сережа некоторое время жил в Германии, сын Марины Ивановны Владислав – в Ирландии. Во время нашего разговора выяснилось, что потом ей позвонили из фонда и попросили принять с ответным визитом семейную пару ирландцев, принимавших ее сына. И вот какую интересную историю она мне поведала.
– Зарубежные гости – Питер и Элен (в их семье месяц жил Владик) – приехали к нам в апреле, накануне годовщины аварии на Чернобыльской АЭС, несколько лет назад, – рассказывает Марина Ивановна. – Работники фонда нас с мужем предупредили: ирландцев надо принимать скромно, чтобы не подумали, что живем мы очень хорошо и при этом детей к ним отправляем. А еще нас попросили свозить семейную пару в какую-нибудь отселенную деревню, которая находится в чернобыльской зоне. Наверное, для полноты ощущений…
Что касается первого предупреждения, то Марина и ее муж сразу же решили: это не для них. Гостей они не привыкли встречать, чем «Бог послал». Одолжили у родственников деньги, закупили продукты питания.
– А потом осмотрела я свою квартиру и вдруг поняла, что гардины на окнах – старенькие, застиранные, шторы по цвету не подходят к покрывалам на диване и кровати, а ковер на полу в спальне совсем вылинял, – продолжает Марина Ивановна. – Оно и понятно, ведь наших с мужем зарплат хватает только на питание и одежду для детей, которые растут. Но как-то очень уж не хотелось выглядеть перед европейцами убого. Вот и пришлось делать незапланированные покупки.
К приезду гостей приготовила пять мясных блюд, четыре салата, мясные и овощные нарезки, соленья. Пришлось потратиться, зато стол буквально ломился от вкусностей. Признаться, сами мы уже забыли, когда такие праздники устраивали. Конечно, надеялись, что Питеру и Элен наш прием понравится и они снова пригласят наших детей к себе. Им действительно наша «чернобыльская» еда пришлась по вкусу. Потом мы их возили в гости к родственникам, все вместе ходили в цирк, гуляли в парке.
Так незаметно прошла неделя. Оставалось последнее мероприятие – свозить ирландцев в чернобыльскую зону. Марина Ивановна вместе с мужем, изучив карту, нашла ближайшую к Гомелю отселенную деревню в Буда-Кошелевском районе. Думали, провезут гостей по пустым деревенским улицам, покажут полуразрушенные дома и вернутся назад, в Гомель. Но не тут-то было!.. Обратили внимание на дым возле одного из заброшенных домов. Подъехали, вышли из машины и увидели… трех «добрых молодцев», свежевавших кабанчика. Подошли к ним, осторожно поинтересовались, откуда взялся кабанчик, почему они здесь живут, не боятся ли радиации (в отселенной деревне – от 15 до 45 Ки/кв. км)…
Мужчины охотно пошли на контакт и как на духу выложили, что живут не в этой пустой деревушке, а в Гомеле. Держат здесь нескольких кабанчиков, занимаются пчеловодством, огородничеством и ездят сюда, как на работу…
Узнав, что разговаривают с иностранцами, предприимчивые мужики не стали жадничать и от души угостили и чернобыльским сальцем, и медком, и самогоночкой местного производства. Смеялись, шутили насчет радиации, приглашали всех в гости в следующем году. А потом с большим удовольствием вместе сфотографировались.
– Питер и Элен остались довольны и, уезжая, приглашали всю нашу семью к себе в Ирландию, – говорит Марина Ивановна. – Какое-то время переписывались, поздравляли друг друга с праздниками. На этом общение закончилось. Жаль, но нашему сыну побывать в Ирландии больше так и не пришлось. Элен и Питера в гости мы тоже больше не приглашали: очень уж дорого они нам тогда обошлись, долги отдавали почти полгода. Как живут «чернобыльские» мужики, тоже не знаем. Шутка ли: содержать хозяйство в сильно загрязненной радионуклидами зоне, питаться радиоактивными продуктами да еще строить на этом бизнес. А когда вспоминаем с мужем наших зарубежных гостей, то невольно приходит мысль о том, что, насмотревшись на нашу «обеспеченную» жизнь: как хорошо мы одеваемся и вкусно едим, как не боимся радиации и хозяйствуем на отселенных землях, они могли подумать, что Чернобыля бояться не надо, а значит, нет и необходимости оздоровления наших деток на ирландской земле…
Гуляя по набережной Сожа, мы с Мариной Ивановной еще долго беседовали на темы постчернобыльской жизни. Я рассказывала ей о Полесском государственном радиационно-экологическом заповеднике, где с группой журналистов мне удалось побывать в позапрошлом году, территории которого в 2017-м были выведены из охранной зоны. Здесь постоянно ведется радиационно-экологический мониторинг почвы, воды, воздуха, флоры и фауны. Проводятся радиобиологические исследования и экспериментальные работы с целью поиска новых технологий реабилитации загрязненных земель, выполняется большой комплекс других мероприятий.
Годы прошли… Что-то там распалось, что-то выветрилось, с помощью ученых что-то научились делать, чтобы вырастить хорошую продукцию на землях районов, загрязненных радионуклидами… Так это или нет, покажут время и, к сожалению, здоровье проживающих здесь людей…
Эта территория имеет свою специфику: здесь выпал весь спектр радионуклидов, а наряду с ними еще и топливные частицы, которые сегодня недостаточно изучены, но представляют серьезную опасность для человека. В Полесском радиационно-экологическом заповеднике сконцентрировано около 30% выпавшего на территории Беларуси цезия-137, более 70% стронция-90 и почти 98 % изотопов плутония. Причем, по словам заведующего лабораторией спектрометрии Вячеслава Забродского, если период полураспада плутония – порядка 12 лет, то его дочерний продукт – высокотоксичный америций-241 – имеет период полураспада около 240 лет! Это единственный радионуклид, концентрация которого в окружающей среде будет возрастать примерно до 2060 года.
Людмила КОПАТЬ, «ТБ»